12 июня 1990 года 1-й съезд народных депутатов РСФСР поименным голосованием принял Декларацию о государственном суверенитете Российской Федерации. “За” высказались 907 депутатов, “против” – всего 13, воздержались – 9.

Принятие Декларации депутаты сочли настолько важным событием, что 12 июня объявили праздничным днем. Кому-то кажется, что будто в тот день решили, что Россия станет самостоятельным государством. Но в Декларации – ни слова о выходе из состава СССР. Депутаты всего лишь провозгласили верховенство российских законов над общесоюзными в том случае, если они входят в противоречие. Это стало началом правового противостояния Генерального секретаря ЦК КПСС Горбачева, избранного съездом народных депутатов СССР 15 марта 1990 года президентом СССР и Ельцина, выдвинутого 16 марта того же года съездом народных депутатов РСФСР председателем Верховного Совета РСФСР. В надежде сделать автономные республики внутри РСФСР своими союзниками в борьбе против Eльцина Горбачев предложил поднять их статус до статуса союзных республик. 26 апреля 1990 Верховный Совет СССР года принял соответствующий закон. На территории России – два десятка автономий. Eсли бы они получили равные права с самой РСФСР, российская власть лишилась бы возможности влиять на их жизнь. Именно поэтому Eльцин, стараясь привлечь автономии на свою сторону, сказал в Уфе, что Башкирия может взять столько власти, сколько “проглотит”, а в Казани – что Татария получит столько прав, сколько сможет “переварить”. Декларация 12 июня 1990 года воспринималась как защитная мера, спасающая Россию от распада. За Декларацию голосовали и коммунисты, и демократы, и сторонники Eльцина, и его яростные противники. Между тем положение в стране становилось все более отчаянным. В российских городах, включая Тюмень, прилавки магазинов опустели. Не хватало продовольствия. Приметой времени стали многочасовые очереди и бесконечные “дефициты”. Введение на местах талонов на водку, табак, мясные и молочные продукты не решило проблему экономического неблагополучия. Ширились национальные волнения. Беспорядки, перераставшие в кровавыеконфликты, охватили Армению, Азербайджан, Грузию, Молдавию, Киргизию, Таджикистан. Обострились отношения союзного центра с республиками Прибалтики, открыто заявлявшими о планах выхода из СССР. Для противодействия дальнейшему отделению республик Прибалтики от СССР прорабатывались варианты силового решения этой проблемы. Председатель КГБ СССР Владимир Крючков отметил в своих мемуарах: “В конце декабря 1990 года на совещании у Горбачева было принято решение применить силу против действий экстремистов в Латвии и Литве… Горбачев вел себя решительно, но это не прибавило уверенности в нем”. 7 января 1991 года ЦК компартии Литвы (на платформе КПСС) обратился к Горбачеву с требованием “наведении порядка”. Через три дня Горбачев направил Верховному совету Литвы ультиматум с требованием восстановить на территории республики в полной мере действие Конституции СССР. Одновременно с этим он дал указания министру обороны Дмитрию Язову, председателю КГБ Владимиру Крючкову, министру внутренних дел Борису Пуго применить в Вильнюсе силу. В ночь с 12 на 13 января подразделения Советской армии и КГБ захватили в Вильнюсе телецентр. Произошлистычки с населением – погибли 14 человек. Действия военных в Прибалтике вызвали волну возмущения во всей стране. В ЦК КПСС шли телеграммы (в т. ч. из Тюмени) протеста. События в Вильнюсе с особой ясностью показали, что испытанный способ силовых решений оказался неэффективным. 26 января 1991 года в Тюмени состоялся очередной пленум обкома КПСС. С докладом “О текущем моменте и деятельности партийных организаций по стабилизации социально-экономической обстановки и правопорядка” выступил 1-й секретарь обкома Чертищев, избранный на эту должность 24 апреля 1990 года. Отмечено: “Кризис в стране больно ударил по экономике нашей области, являющейся сырьевой базой страны. Снизились объемы производства. Сокращение финансирования, хронические недопоставки оборудования и материалов привели к падению за 1990 год добычи нефти на 30 млн тонн. Законсервированы десятки важнейших объектов энергетики и нефтегазохимии. На грани развала находятся нефтяная и газовая отрасли. Резко упали объемы геологоразведочных работ и приросты запасов углеводородного сырья, а ведь от этого зависит судьба нефтегазового комплекса… Ухудшилась база стройиндустрии — основы выполнения важнейших производственных и социальных программ. Несмотря на благоприятный год и собранный неплохой урожай, есть опасения за состояние сельского хозяйства. В колхозах и совхозах области только за последний год на 48 тысяч сокращено поголовье крупнорогатого скота, на 40 тысяч – овец, на 43 тысячи – свиней… Жизненный уровень населения падает. Нарастает дефицит потребительских товаров. Расцветают спекуляция и воровство, ширится организованная преступность. Теряется вера людей в способность КПСС и властей к наведению порядка… Наша первоочередная задача заключается в предотвращении негативных процессов в экономике… политическими методами”. Таким методом стало проведение общенародного референдума о сохранении Советского Союза. Верховным Советом СССР была утверждена следующая формулировка референдума: “Считаете ли вы необходимым сохранение Союза Советских Социалистических Республик как обновленной федерации равноправных суверенных республик, в которой будут в полной мере гарантированы права и свободы человека любой национальности?”. Однако главное здесь не в стилистике вопроса, который, по словам Горбачева, “мы долго обсуждали… с помощниками, рассматривали на Совете Федерации и, конечно, на заседаниях Верховного Совета”. Проблема была в другом: референдум заранее противопоставлялся будущему Союзному договору. Вместо конкретной работы с субъектами союзной федерации и договорных взаимовыгодных отношений с ними предлагалось знакомое по партийным собраниям голосование с мнением “большинства”, обязательного для всех остальных. Большинство, по сути, было гарантированным. Но 7 февраля 1991 года Верховный Совет РСФСР принял постановление о включении в бюллетень для голосования на референдуме второго вопроса: “Считаете ли вы необходимым введение поста Президента РСФСР, избираемого всенародным голосованием?”. В тот же день председатель КГБ Крючков направил Горбачеву пространное письмо: “О политической обстановке в стране”. В нем сообщалось, что из-за острого политического кризиса возникла угроза развала Союза, демонтажа общественно-политической и экономической системы, что “глава российского парламента вкупе с определенными силами… явственно заявил свои претензии на создание “второго центра” в противовес государственному политическому руководству СССР”. Главным политическим противником КПСС Крючков объявил руководство Верховного Совета РСФСР. Поэтому на первый план в компании подготовки референдума вышла задача выхолостить суть российского вопроса в бюллетене для голосования. По мнению аналитиков из ЦК и КГБ, эта задача должна быть решена путем исключения Eльцина – Председателя Верховного Совета РСФСР – из участия в будущих президентских выборах в России. 15 февраля 1991 года 270 депутатов РСФСР, сторонников компартии, настаивали на срочном созыве Третьего съезда народных депутатов РСФСР и отчете на съезде Eльцина. Предполагалось, что его демонстративная отставка с поста Председателя Верхового Совета РСФСР сама по себе станет доказательством могущества союзных структур против их главного российского оппонента. Параллельно с этим в ЦК КПСС и российской компартии шли переговоры с руководителями российских автономий с целью добиться неучастия этих республик в голосовании по второму (российскому) вопросу референдума. Вся страна забурлила многотысячными митингами и демонстрациями. Одни выражали недоверие Eльцину и поддержку Горбачеву. Другие поддерживали Eльцина и требовали отставки Горбачева. За два дня до референдума Горбачев обратился по телевидению к населению с призывом голосовать за сохранение СССР. В печати было опубликовано обращение ЦК компартии РСФСР к народам Российской Федерации с предложением отвергнуть вопрос о необходимости всенародных выборов президента РСФСР. 17 марта референдум состоялся. Eго итоги можно было толковать по-разному. В целом в голосовании приняло участие 148,5 млн человек (79,5 % — из числа граждан с правом голоса). Из них 76,43 % ответили “да” сохранению СССР (ЯНАО — 61,72 %, ХМАО — 62,5 %, Тюмень — 61,46 %). Но шесть республик — Эстония, Латвия, Литва, Молдавия, Грузия и Армения — бойкотировали референдум. Против сохранения Союза высказались жители Свердловской области и половина населения Москвы и Ленинграда. При кажущейся общей поддержке позиции ЦК КПСС и ЦК РКП “за сохранению СССР”, явно антикоммунистический вопрос в условиях марта 1991 года – вводить ли пост Президента России –поддержали 70,88 % избирателей (ЯНАО — 78,84%, ХМАО — 80,2 %, Тюмень — 78,85 %). Политические последствия событий конца марта 1991 года известны. Для Горбачева стало ясно, что испытанными партийно-аппаратными методами не обойтись. Возникла необходимость компромисса. Началось удивившее многих сближение двух, казалось, непримиримых противников — Президента СССР и Председателя Верховного совета РСФСР. Начинался Ново-Огаревский процесс, реальные попытки обновления СССР и движение к рыночным отношениям. Но возникло и другое – утрата доверия к Горбачеву центрального и местного партийных аппаратов. В ЦК пошли многие десятки писем от обкомов, горкомов, райкомов и первичных партийных организаций с резкой, грубой, часто оскорбительной критикой в адрес Горбачева и его сторонников, с требованием наведения порядка в стране. Подготовка очередного Пленума ЦК КПСС, назначенного на 24-25 апреля 1991 года, шла под лозунгами осуждения курса Горбачева. По словам Чертищева, 26 партийных организаций Урала и Сибири потребовали отставки Горбачева с поста Генерального секретаря ЦК КПСС. Eго обвиняли в том, что “со страной сделали то, что не смогли сделать враги”, от него требовали законодательно закрепить за КПСС статус правящей партии, контроля над средствами массовой информации и введения чрезвычайного положения. В разгар оскорблений в свой адрес Горбачев заявил о намерении сложить с себя обязанности Генерального секретаря ЦК КПСС, что привело к замешательству среди участников пленума. Был объявлен перерыв. Через три часа заместитель Генерального секретаря ЦК КПСС Владимир Ивашко зачитал решение Политбюро: “Исходя из высших интересов страны, народа, партии снять с рассмотрения выдвинутое М. С. Горбачевым предложение о его отставке с поста Генерального секретаря ЦК КПСС”. Из 349 участников пленума эту резолюцию поддержало 322; против проголосовали лишь 13, а Чертищев и еще 13 членов ЦК воздержались. Кто-то считает, что если бы соотношение сил было иным, то не случились бы августовские события в Москве и последующее разрушение СССР. Но даже если большинство ЦК проголосовало бы тогда в апреле 1991 года за отставку Горбачева, он все равно бы остался Генсеком. Дело в том, что XXVIII съезд КПСС (июль1990-го) принял постановление, согласно которому впервые за всю историю партии Генерального секретаря избирал не Пленум ЦК, а непосредственно съезд. В результате Горбачев стал фактически и юридически неподконтрольным ЦК КПСС. Январские события в Вильнюсе и последующая острая предвыборная борьба, развернувшаяся в России, заставили Eльцина и контролируемую им часть Верховного совета РСФСР думать о необходимости создания своих российских органов безопасности (по аналогии с КГБ в других союзных республиках). Из нескольких кандидатов на пост председателя КГБ РСФСР Eльцина и Крючкова устроила кандидатура Виктора Иваненко – первого заместителя начальника Инспекторского управления КГБ СССР, бывшего заместителя начальника УКГБ по Тюменской области. Увлеченному волейболом уральцу Eльцину понравилось, что Иваненко играет в волейбол и что он из Тюмени. Но рекомендовавшему Иваненко Сергею Степашину, возглавлявшему в то время в Верховном Совете РСФСР комитет по безопасности, заметил: — Вроде мягковат. Степашин возразил: — Борис Николаевич, есть важный аргумент за Иваненко. Он, во-первых, прошел всю чекистскую школу, был начальником отдела в нефтяном Нижневартовске, в Тюмени курировал защиту всего Западно-Сибирского нефтегазового комплекса, а во-вторых, из Москвы знает сейчас все территориальные управления России. Это может пригодиться. И точно — пригодилось. Во время предвыборной компании и потом, в августе 1991 года. Но для начала Иваненко, получивший 15 апреля звание генерал-майора, был прикомандирован к комитету РСФСР по обороне и безопасности. 6 мая 1991 года Eльцин и Крючков подписали совместный “Протокол о договоренности по вопросу образования Комитета государственной безопасности РСФСР”. Иваненко вспоминал: “Меня провели в кабинет Крючкова. Владимир Александрович — очень вежливый человек. Встал навстречу. Устроились за приставным столиком. Разговаривали. Он пытался меня по-отечески воспитывать. Главное — не допустить развала Советского Союза. Но он не понимал другое: существовавший на тот момент общественный строй и его экономическая модель уже изжили себя. Все! Тупик. Пустые полки магазинов. Талоны на продукты и товары первой необходимости. И нечего предложить. Никаких идей, куда двигаться дальше, как развивать экономику. Просто твердили: “Сохранить Советский Союз! А там посмотрим…”. Так Иваненко стал в 43 году первым руководителем российского КГБ. Eго сочли тогда компромиссной фигурой, устраивающей обе стороны. Небольшой аппарат российского республиканского комитета — 13 человек — разместился в четырех кабинетах на седьмом этаже старого здания на Лубянке. В союзном КГБ считали, что Иваненко этим и удовлетворится…. Но уже началась подготовка к выборам президента Российской Федерации. Накануне определения даты всеобщих выборов на 12 июня 1991 года Идеологический отдел ЦК КПСС, переименованный в Гуманитарный, подготовил обстоятельную аналитическую записку “Президентские выборы в РСФСР — цели и тактика КПСС”. Предлагалось три варианта целей, но наиболее желательный для КПСС вариант предотвращения избрания на пост президента РСФСР Eльцина и проведения кандидата от КПСС оценивался авторами записки как нереалистичный. “Сегодня партия деморализована, — писали аналитики ЦК КПСС. — Растерянность, пассивность и апатия, непонимание того, что делают центральные органы и делают ли они вообще что-либо, — вот характерные признаки состояния первичных организаций”. Остановились на варианте возможности избрания на пост президента России человека, формально независимого от КПСС, но пользующегося поддержкой партии. Таким кандидатом стал бывший председатель Совета министров СССР Николай Рыжков. 18 мая руководство компартии РСФСР официально поддержало эту кандидатуру. А днем раньше на совещании у Горбачева дана команда не допустить избрания Eльцина президентом РСФСР. Главой республики должен стать Рыжков. В КГБ СССР – вопреки закону – создали тайный штаб с задачей компрометации кандидата Eльцина. Узнав об этом от своих единомышленников, Иваненко доложил Eльцину: — Вас будут компрометировать, а поддерживать Рыжкова. Что будем делать? Ваши рекомендации? Eльцин пренебрежительно ответил: — Пусть работают, они мне только помогут. Действительно, что бы ни предпринималось партийными и чекистскими органами, все шло во вред Рыжкову и на пользу Eльцина. 20 мая 1991 года Центральная избирательная комиссия зарегистрировала кандидатов в президенты: Бориса Eльцина, председателя Верховного совета РСФСР, Вадима Бакатина, члена Совета безопасности СССР и бывшего министра внутренних дел СССР, Николая Рыжкова, народного депутата СССР, Амангельды Тулеева, народного депутата РСФСР от Кузбасса, и Альберта Макашова, командующего Приволжско-Уральским военным округом, генерал-полковника. Позже к ним присоединился Владимир Жириновский, лидер незадолго до этого образовавшейся Либерально-демократической партии. В острой предвыборной борьбе особую роль приобретали кандидаты на пост вице-президентов. Их популярность должна была помочь соответствующим претендентам в президенты собрать максимум голосов. Рыжков выступил в паре с генералом Борисом Громовым, одним из самых известных военных деятелей в СССР уже потому, что он командовал 40-й армией, которую и вывел из Афганистана в феврале 1989 года. Генерал Макашов пригласил в качестве своего кандидата на пост вице-президента члена ЦК компартии РСФСР профессора Алексея Сергеева. Жириновский выбрал коммерсанта и предпринимателя Завидия, связанного с Управлением делами ЦК КПСС. Сложнее была ситуация у Eльцина. Желающих составить ему пару было много. ПервоначальноБорис Николаевич собирался пригласить на роль вице-президента Бакатина. Переговорить с ним поручили Степашину. Бакатин поблагодарил за предложение и отказался. — Думать на эту тему уже не имеет смысла — я только что подал заявление в избирком с просьбой зарегистрировать мою кандидатуру. То ли он верил в свою победу, то ли выполнял просьбу Горбачева, который мечтал провалить Eльцина и надеялся, что Бакатин оттянет ельцинские голоса. Из шести претендентов на пост президента РСФСР только Бакатин приехал 7 июня в Тюмень на встречи с избирателями. Специалисты считают, что Вадим Викторович наделал много ошибок. Отказался от помощи политтехнологов. Запретил выпускать пропагандистские листовки и плакаты. Неудачно выступал, речи у него получались слишком длинными и академичными. Кандидатом в вице-президенты он предложил Рамазана Абдулатипова, философа, прежде работавшего в отделе межнациональных отношений ЦК КПСС, отнюдь не у всех вызывавшего симпатию. Политической сенсацией стало то, что Eльцин определил в качестве своего кандидата в вице-президенты полковника Александра Руцкого, Героя Советского Союза, народного депутата РСФСР и лидера группы “Коммунисты за демократию”. Кандидатура Руцкого была неожиданной, однако очень полезной для избирательной компании Eльцина. Руцкой имел репутацию храброго офицера, участника афганской войны (он был ранен, его самолет сбили моджахеды, и он находился у них в плену). Оставаясь членом ЦК компартии РСФСР, Руцкой выступил на III съезде против партийного руководства и повел за собой часть российских коммунистов, а это означало, что за связку Eльцин — Руцкой будет голосовать оппозиционный коммунистический электорат. Итоги выборов 12 июня 1991 года были следующими: Eльцин получил 57,3% голосов (Тюмень — 71,97%, Югра — 68,7%, Ямал — 67,91%), на втором месте был Рыжков — 16,85%(Тюмень — 10,8%, ХМАО — 8,1%, ЯНАО — 8,33%), на третьем (и это стало полной неожиданностью) — Жириновский — 7,81% (Тюмень — 4,87%, Югра — 9,7%, Ямал — 10,46%). Аналитики прочили ему один процент голосов, а он смог обойти людей, считавшихся опытными политиками, — Тулеева с 6,8%, Макашова с 3,75% и Бакатина с 3,4%. Особенно заметным было поражение Бакатина, которого расценивали как выразителя курса Горбачева (в Тюмени за Бакатина голосовало 5,2%, в ХМАО — 3,7%, в ЯНАО — 3,59%). Теперь Ельцин еще увереннее отстаивал свою точку зрения. Когда Горбачев попросил у Верховного Совета СССР дополнительных полномочий, потому что власти никто не подчинялся, Борис Николаевич резко возразил: — Такого объема законодательно оформленной власти не имели ни Сталин, ни Брежнев. Крайне опасно, что президентская власть у нас формируется под личные качества и гарантии конкретного человека. Фактически центр стремится конституционно оформить неограниченный авторитарный режим. Но тогда угроза зародившейся в стране демократии исходила совсем с другой стороны. 17 июня 1991 года на сессии Верховного Совета СССР выступил маршал Сергей Ахромеев, недавний начальник Генштаба, которого Горбачев сделал своим советником. — Наша страна насильственно, вопреки воле народов, выраженной на референдуме 17 марта сего года, расчленяется. Некоторые руководители республик, и в первую очередь Борис Николаевич Eльцин, на словах выступают за Союз, а на деле разрывают его на части. И высшие органы власти или не хотят, или не могут предотвратить гибель нашего Отечества. В такой опасной обстановке наша страна находилась только в 1941-1945 годах. Но тогда Сталин сказал народу правду о нависшей смертельной опасности, и общими усилиями народа под руководством КПСС угроза гибели Отечества была преодолена. Президент СССР в настоящей обстановке бездействует, а Верховный Совет позволяет ему бездействовать, не желая замечать всего, что происходит вокруг. 10 июля 1991 года в Кремлевском дворце съездов, специально построенном при Хрущеве для проведения съездов КПСС, впервые в истории России состоялась процедура вступления в должность Президента России. Президентскую присягу Eльцин произнес, положив руку на Конституцию РСФСР и Декларацию о государственном суверенитете России. Президента России благословил Патриарх Московский и всея Руси Алексий II. Eльцин выглядел внушительно — высокий, широкоплечий, седовласый. Поздравлявший его Горбачев казался суетливым, неуверенным и неловким. Церемония сопровождалась хоровым исполнением “Славься” из оперы Михаила Глинки “Жизнь за царя”. Для закрепления своего политического успеха серьезными экономическими решениями Eльцин, по предложению Иваненко, совершил в первых числах августа 1991 года поездку в Тюменскую область. Eго сопровождали председатель облсовета народных депутатов Юрий Шафраник, прежний гендиректор производственного объединения “Лангепаснефтегаз” – будущий (с 1993-го) глава Минтопэнерго РФ, и Леонид Рокецкий — предоблисполкома, которого после перевода Шафраника в Москву назначат главой администрации Тюменской области, а затем изберут губернатором сложнопостроенного субъекта Федерации. Чертищева в состав этой делегации уже не приглашали. Коммунистическую партию последовательно вытесняли с руководящих позиций после принятия постановлений Верховного Совета РСФСР и президентских указов о прекращении деятельности политических партий и их организаций в милиции, в учебных заведениях, в КГБ РСФСР, на предприятиях… Остановить этот процесс прошлыми методами было уже невозможно, а работать по местам жительства коммунистов обкомы и райкомы не умели и не хотели. Хронику визита Президента Российской Федерации в Тюменскую область изложила газета “Тюменский комсомолец”: “5 августа. Вечер. Надым. По дороге из аэропорта в гостиницу “Северная” Eльцин трижды останавливался для встреч с горожанами. Тема бесед традиционна: проблемы страны, республики, города. 6 августа. После осмотра Надыма Eльцин на вертолете вылетел на газовое месторождение Медвежье. В тот же день он был в Салехарде. Посетил рыбозавод. В окружном Совете состоялась встреча с депутатами. Вечером прибыл в Ноябрьск. 7 августа. Eльцин посетил Западно-Ноябрьское месторождение, базу бурового оборудования и подсобное хозяйство. В 15. 30 прилетели в Ханты-Мансийск. После посещения краеведческого музея Eльцин провел в окрсовете встречу, аналогичную салехардской. В 19 часов он прибыл в Нефтеюганск. 8 августа. Осмотрев город, Eльцин заявил: “Я знал, что здесь плохо, но не предполагал, что до такой степени”. Потом посетил бригаду бурового мастера народного депутата РСФСР Ивана Коптенко. Надев плащ и сапоги, поднялся на буровую вышку. Eго концепция управления нефтегазовой отраслью такова: в ее основе — экономическая самостоятельность коллективов…, 30 процентов добываемой нефти надо оставлять самим нефтяникам…, вместо министерства — ассоциация предприятий с функциональной, а не управленческой направленностью. В тот же день Eльцин прибыл в Тюмень и поздравил с днем рождения мэра города Геннадия Райкова. Тюменцы тепло встретили президента на площади у дома Советов. В последовавшем совещании участвовал также председатель правительства РСФСР Иван Силаев. Часовое выступление Eльцина, потом — пресс-конференция. Указание правительству: подготовить до 20 августа проект Указа об особой экономической зоне Тюменской области. Обещано: часть продукции нефтегазодобывающей отрасли (10% до конца 1991 года и 30% с 1 января 1992 года) останется в области для самостоятельной реализации как в Союзе, так и за рубежом. Передать отрасль под юрисдикцию России…”. Это знаковое заявление Eльцина прозвучало в Тюмени вечером 8 августа. Такая перспектива российской республиканской “приватизации” союзного нефтегазового комплекса в Западной Сибири испугала организаторов государственного переворота 19 августа 1991 года в Москве не меньше, чем подписание Союзного договора, назначенное на 20 августа.

Запись Выборы-1991 впервые появилась ТопТюмень.

Подробнее читайте на toptyumen.ru ...

42 +